22 июля Госдума в третьем чтении приняла поправки к антитабачному закону. Электронные сигареты, кальяны, вейпы и системы нагревания табака приравняли к табачным изделиям, а также запретили их курение в помещениях общепита. После этого авторам поправок пришлось разъяснять прессе, что закон не запрещает кальянные — этим заведениям нужно лишь отказаться от услуг питания, а один из депутатов предложил разработать для кальянных новые нормы классификации по ОКВЭД (Общероссийский классификатор видов экономической деятельности) — пока те работают под кодом общепита.
«Инде» поговорил с казанскими рестораторами, в чьих заведениях раньше курили кальян, о том, почему принятые поправки оставляют за собой много вопросов и могут увеличить серый рынок, ударив таким образом по рынку белому.
Донат Мухаметшин
сооснователь Chalbar и Bazzar
Поправки к закону после подписи Владимира Владимировича (президент РФ подписал закон 31 июля. — Прим. «Инде») вступят в силу 1 декабря, насколько мы поняли, прошерстив документ с юристами. Но сейчас по-прежнему из-за пандемии коронавируса действует запрет на кальяны.
У меня будет встреча с представителями Роспотребнадзора, поскольку пока непонятно, как правильно читать этот законопроект. Что останется — только кальянные? Что нужно убрать? А воду можно продавать? Кроме того, Ассоциация рестораторов [и отельеров Татарстана] может собрать всех лидеров рынка кальянных, чтобы обсудить планы и дальнейшую стратегию — сейчас как раз решается вопрос с организацией встречи.
Неизвестно, можно ли будет человеку приходить со своей едой. Если можно, то мы просто будем осуществлять доставку! Рынок подстроится, вопрос — что пытаются сделать? Если работать в рамках законодательства, то существовать на рынке все еще реально и ни о каком кризисе в сфере речи не идет. Просто кто-то перестроится в формат доставки, кому-то придется сделать ремонт и разделить зал на курящую и некурящую части.
Я бы не сказал, что законопроект плохой: в целом он направлен на ЗОЖ, ПП и тому подобное. Но по сути из-за этих поправок большое количество рабочих мест идет под откос, к тому же люди открывали заведения под одну финансовую модель, а сейчас она будет другой. В целом общепиту будет лучше, мы получим бóльший упор на кухню и бар. Заведений, которые жили только на кальянах, ничего не коснется. В выигрыше останутся подпольные кальянные: у них и так ничего не ели, не пили, были стандартные гости «чай-кальян». Для сильных игроков рынка, для которых кальяны были сверхмаржинальным продуктом, последствия пока не очень понятны — мы и сами находимся в такой ситуации.
В Bazzar примерно 94 процента выручки от алкоголя, шесть процентов — от кальянов. В Chalbar 50 процентов дают алкоголь и кухня, 50 процентов — кальяны. Ситуация с самоизоляцией показала: когда все рестораны были закрыты, кальянные не работали, рынок общепита начал расти. К примеру, у человека есть деньги, он готов потратить определенную сумму, но так как он не покурил кальян и не получил определенного удовольствия, то закажет больше еды. Но все будет в порядке, если регулятор будет следить за всеми одинаково. Сейчас государство зачем-то увеличивает серый рынок, и если у нас останется много таких мест, где можно посидеть и покурить, тогда это будет удар по общепиту.
Все, кто последние пять-шесть лет наблюдал за закручиванием гаек в сфере, были уверены, что вот так, с двух ног, индустрию убивать не будут, скорее речь пойдет о введении акцизов и лицензировании, как с алкоголем. Да, у кальянного бизнеса высокая маржинальность. Поэтому ни для кого не секрет, что все подпольные кальянные работают «в серую» — это огромный рынок, налоги они не платят. И когда я говорю про лицензирование, я имею в виду, что с рынка уберут этих недобросовестных игроков, но, к сожалению, решили всех под одну гребенку.
Дело еще в том, что государство существует в мире, где сфера обслуживания дает не такой большой процент налогов, как мы думаем. Гораздо больше приносят крупные заводы. Так что меры [по запрету кальянов в общепите] не жесткие, просто мы находимся в разном информационном поле. Для них кальяны — это просто вредно. Существует алкогольное лобби — извините, у нас есть банк «Русский стандарт», построенный на водке, — к сожалению, табачного банка у нас нет, поэтому они считают, что это [кальяны] вреднее водки. Хотя насколько я знаю, в Москве есть крупное объединение кальянщиков, которое сейчас занимается лоббированием дополнительного кода ОКВЭД.
Я всем привожу такой пример: когда вы сидели в апреле в заточении и смотрели инстаграм, все ваши друзья, скорее всего, тоже выкладывали сторис, что они сидят дома. Вы выглядывали в окно, а город жил своей жизнью! И на самом деле нас процентов 10, а людей, которые не ходят по заведениям, работают на заводах, бабушек, дедушек, детей — процентов 90. Нужно понимать, что кальянные — это не большая проблема для экономики Российской Федерации, которая построена на газосырьевых процессах, а не на сфере сервиса.
При этом наша индустрия — одна из самых больших в мире по производству и потреблению табака, а Татарстан является мастодонтом с точки зрения культуры табакокурения. Сервис развивался, и очень обидно, что все старания людей, таким образом, были напрасны. Возможно, они [противники курения кальяна в общепите] думают, что мы все шарашкины конторы, как те, кто работает в серую и на которых чаще всего и жалуются.
Запретили не только кальяны, но и электронные сигареты и вейпы. Помните, все кричали: «парю где хочу»? Скорее всего, это тоже внесло свои коррективы. Если кальян был узконаправленным сегментом, люди выезжали на набережную или к НКЦ и это не особо мешало, то когда человек курил вейп в автобусе — даже меня это бесило.
Руслан Губайдуллин
сооснователь Cultura Hospitality Group («Культ», «Сетка», Manufact)
«Культ» изначально создавался как универсальное место, где ты можешь покурить и чуть-чуть перекусить, а теперь это невозможно, и мы уже почувствовали это на себе: начали терять примерно 50 процентов от выручки. Не знаю, что будет дальше.
У нас осталась кальянная на Волкова — она работает уже седьмой год и остается единственной из открывшихся тогда. Она будет чувствовать себя более или менее, потому что там еды нет совсем, и все, что мы продаем, — это напитки в стекле.
Думаю, правильно было бы не запрещать заведения с кальянами, а лицензировать, как это происходит с алкоголем. Есть гости, которым все равно, курят кальян в заведении или нет, есть и те, кто не хочет находиться там, где накурено. А благодаря лицензированию можно было бы установить нормы, которые регулировали бы качество оказания услуг, и, возможно, для кальянов сделали бы отдельные залы.
С другой стороны, оставляя только кальян, без напитков, мы получим какую-то курительную комнату. Не уверен, что это будет интересно гостям. Можно ли делать чай, продавать газировку — пока непонятно.
В том, что кальяны так популярны в России, большая заслуга Антона Гайворонского, создателя Hookah Place. Мы купили франшизу третьими, а теперь их по всему миру около 170. У Гайворонского был сильный медиаресурс на YouTube, и он смог показать, как нужно работать каждому из этой сферы: что такое идеальный сервис, что такое хороший табак, хороший кальян. Все это привело к тому, что в России лучшие в мире производства табака и кальянов и развитая индустрия кальянных. Чего не скажешь об арабских странах, где все начиналось, но сервис остался на том же уровне.
Читайте также:
Цифры. Что стало с казанским общепитом после открытия веранд
