В минувшее воскресенье Казанский ТЮЗ представил постановку «Ночной трамвай» — аудиоспектакль по пьесе драматурга Зои Рутер, разворачивающийся в вагоне трамвая кольцевого маршрута №5а. На летние показы билетов уже не осталось, но автор «Инде» Алмаз Загрутдинов успел посмотреть (послушать) постановку и рассказывает, почему на нее все же стоит сходить — хотя бы осенью.
Следить за наличием билетов можно на сайте ТЮЗа.
Красный трамвай стоит на остановке «Проспект Победы». Зрители рассаживаются по местам, и голос в наушниках начинает воодушевленно рассказывать экскурсионную лабуду в духе «Азино — динамично развивающийся спальный район Казани» и «слева от вас прекрасный сквер Славы», снабжая рассказ датами, ничего не сообщающими числами и прилагательными в превосходной степени. Внезапно голос экскурсовода прерывается — в эфире звучит испуганный голос молодого мужчины. Он растерян, не понимает, где находится, и просит о помощи. Это Александр Белов — главный герой спектакля «Ночной трамвай». На днях он попал в аварию на мотоцикле и лежит в коме в РКБ — в паре остановок от «Проспекта Победы». Его душа покинула тело и поселилась в трамвае №5а. Саша бесконечно катается по кругу и раз за разом прокручивает в голове свою недолгую жизнь, которая без остатка уместилась в маршрут длиной 34 километра и 49 остановок.
Спектакль на кольцевом маршруте — идея сколь красивая, столь и очевидная. Кажется, ее должны были реализовать намного раньше, как минимум год назад — после того, как маршрут замкнулся и стал действительно круговым. Трамвай, проходящий через все районы Казани, — идеальная форма как для спектакля о городе, так и для аудиоформата: голос в наушниках в общем имитирует внутренний монолог любого пассажира, который едет на общественном транспорте, уткнувшись в окно. Историю Саши Белова для ТЮЗа написала Зоя Рутер, постановщиком выступил главный режиссер театра Радион Букаев. Главные роли исполняют Валерий Антонов (Саша), Михаил Меркушин (экскурсовод) и Алсу Густова (мама Саши). Основной композиционный конфликт пьесы проходит именно по линии Саша — экскурсовод. В этом несложно заметить одну из главных амбиций пьесы: попытки соединить официальную историю города, которая тоже способна удивить (например, вы наверняка не знали, что велодорожки в Казани должны были появиться еще в начале 1980-х на улице Фучика), с частной историей обычного жителя. Саша то и дело прерывает размеренный рассказ экскурсовода своими ремарками — например, для него парк Победы — это не место, где можно посмотреть на танки, а воспоминание о том, как он однажды постирал там в пруду куртку. В единое кольцо, подобно бусам, собираются разные по масштабу, но не по значению события — будь то имена архитекторов Азино или первая выкуренная сигарета Саши.
Авторы задают не только пространственную, но и четкую временную рамку сюжета. Саша сообщает, что посмотрел первых «Мстителей» ребенком в кинотеатре «Органик», то есть, вероятно, он родился в начале 2000-х. Его история типична и описана яркими географическими мазками: жил на Квартале, прогуливал уроки в «Парк Хаусе», первая девушка училась в ветеринарном университете, а поцеловались — у Казанки. Жил очень бедно с мамой, работавшей на швейной фабрике, отец ушел. Саше хочется свободы, денег и возможностей. Все эти желания заключены для него в мотоцикле, обладание которым станет для Саши навязчивой идеей и проклятием — из-за мотоцикла он попадет в полукриминальную историю и на нем же разобьется.
История Саши — это простота и обаятельность сериала «Реальные пацаны», помноженная на эстетику меланхоличных пабликов «ВКонтакте» с панельками и спальными районами. Она узнаваема и, пожалуй, чересчур типична. В ней есть несколько бросающихся в глаза штампов: например, погоняло главного гопника в истории, конечно же, Сивый, дальнобойщик слушает в кабине фуры песню Татьяны Овсиенко «Дальнобойщик», а под финал проговаривается один из выводов героя: «Надо быть, а не казаться». Поэтому возникает ощущение, что пьесу можно без труда масштабировать под любой город — остается только заменить судьбоносные топонимы. Вместе с тем авторы по ходу пьесы усложняют ее через множащиеся смысловые пары: свобода мотоциклиста противопоставлена несвободе пассажира трамвая, вынужденного кататься по раз и навсегда проложенным рельсам, позиция матери — жизненной стратегии лучшего друга Рустика (который заменяет Саше фигуру отца), простор улицы — тесноте родной квартиры в панельном доме. Герой взрослеет, делая выбор между этими категориями и переоценивая их значение, и неожиданно обретает подлинную свободу, находясь взаперти в трамвае.
Но главное здесь, конечно, — это конфликт между центром и периферией. «Трамвайный маршрут соединяет центр и спальные районы города», — сообщает в самом начале экскурсовод; «Да я и в центре-то не бывал. Если родился в спальнике, то эти места [центр] для тебя другой город», — говорит Саша, когда трамвай проезжает улицу Тукая. В этом видится поза — не только героя, но и самого спектакля. «Ночной трамвай» — это попытка вернуть окраины в ментальную карту Казани и восстановить историческую справедливость. После нескольких волн программ по ликвидации ветхого жилья 1990–2000-х годов и переселения значительного количества людей из центра в «спальники» большой город так и не смог разработать для окраин образа лучше, чем миф об опасном и криминальном месте, куда не стоит соваться по ночам. Нельзя сказать, что спектаклю в одночасье удается восполнить эту лакуну, — кажется, что с этой миссией на порядок успешнее справились бы документальные истории жителей этих мест. Но спектакль как минимум дает повод объехать ночью эти районы и одним лишь этим разрушает часть этого мифа. Кроме того, история Саши становится поводом для работы собственной памяти зрителя, у которого найдутся свои истории для этих мест. Не говоря уже о том, что по ходу движения трамвая и действия то и дело возникают любопытные и незапланированные рифмы между текстом пьесы и видом из окна: я, например, на важном монологе героя о матери зацепился взглядом за граффити «Любовь» на бетонной стене где-то в районе «Солнечного города». Возможно, между этими домами и старыми детскими площадками хранится еще много тайн.
Фото: Рамис Назмиев
