Почти год «Инде» пишет о самых красивых, странных, помпезных, минималистичных, старых и новых казанских домах. Нас поили чаем в Мергасовском, водили на тайный этаж в «дворянском гнезде» на Кремлевской, нам показывали город с 16-го этажа дома-призмы Clover House. Публикуем подборку материалов, в которых казанцы откровенно рассказывают о плюсах и минусах своих жилищ.
«Я очень редко встречаюсь с соседями. Во-первых, заселенных квартир мало, во-вторых, обычно после выхода из квартиры я сразу спускаюсь на лифте на подземную парковку и на этом пути мало с кем успеваю пересечься. Когда смотришь на наш дом с улицы вечером, кажется, будто тут вообще никто не живет, — свет может гореть только в одном окне».
«Во-первых, этот дом очень кинематографичный. Он будто не казанский: напоминает мне скорее застройку Ленинграда 1930-х годов. Во-вторых, здесь тихо, и это настоящая роскошь, за которую я готов платить. В-третьих, в любое время здесь без проблем можно припарковать машину, выйти из дома и сразу пойти гулять».
«Как водится в России, крышу меняли осенью, когда идут дожди, и нас сразу же затопило. А во время урагана в сентябре 2015-го в четырех подъездах крышу и вовсе сорвало. Она упала на людей, которые стояли на остановке напротив филармонии. Забавно, что крыша стояла почти 70 лет, а после ремонта все улетело».
«Как-то после вылазки на чердак я встретила в подъезде взрослого мужчину, живущего на пятом этаже, и решила с ним познакомиться. То ли он пошутил, то ли я неправильно его поняла, но, кажется, у него в квартире находится таксидермическая мастерская».
«Хочется новой жизни. Если бы весь дом был полностью нашим — другое дело: я бы снесла его и построила новый или отреставрировала. Проблема в соседях, с которыми сложно найти общий язык».
«Наша квартира стоила чуть больше шести миллионов рублей, а почти такая же трехкомнатная на том же этаже, но с видом на „Кольцо“, Баумана и Кремль — около 10 миллионов. Разница в площади этих квартир — 10 квадратных метров».
«С утра до вечера нам привозили самосвалами песок. Его было так много, что в результате ремонта уровень двора стал выше уровня подъездов. Так они превратились в полуподвалы. В дождливую погоду туда невозможно зайти — воды по щиколотку».
«Буквально вчера вечером шла по двору и видела, как на террасе ужинает соседская семья. Здесь все очень спокойно, никто не устраивает громких тусовок. Как-то раз я прибавила звук чуть сильнее, чем обычно, и ко мне сразу пришел сосед сверху».
«Когда в Казани проходил саммит глав государств, рядом с домом работали снайперы, а жителей просили на время уехать, — говорит Елена. — А еще убирают снег и чистят площадь у нас всегда по ночам, ведь каждый день в пять утра Рустам Нургалиевич делает фото для „Инстаграма“».
«Иногда к нам заезжает фургончик с молочными продуктами от частного фермера. Думаю, местные жители тоже вполне могли бы продавать овощи, фрукты и зелень со своего огорода — у многих здесь довольно большие участки. С другой стороны, предложения нет, потому что спрос почти нулевой — не будут же они продавать все это друг другу».
«Нам пришлось повоевать с хозяином „Очарованного странника“ — он снес межкомнатные перегородки. Одна комната над магазином размером 4,5 на 4,5 метра, другая — 4,5 на 4 метра. Выходит, что девять метров без опор. По итогам суда мы заставили владельца магазина поставить подпорки и укрепить витрины».
«Полностью стеклянная дверь занавешена черными шторами, и никто никогда не видел, чтобы в нее кто-то входил. Ходят слухи, что там находится совсем уж тайный бордель, но кто бы разрешил его здесь организовать?»
«Дом на Кремлевской — единственный в центре Казани, облицованный керамикой. Эта послевоенная технология была распространена в Москве: крупные керамические плитки монтировались в кладку в момент строительства. За такую облицовку сталинскую архитектуру называли „розовой“».
«Мы планировали сделать в комнате антресоли — благо высота потолков позволяла. Но случился второй капитальный ремонт, и дому надстроили третий этаж. Тогда мы остались без лепнины на потолках, без высоких двустворчатых деревянных дверей и без паркета из мореного дуба».
«Чтобы сделать реконструкцию всего дома, его надо переводить в статус памятника истории и культуры, но тогда возникнет другая проблема: всех собственников здания обяжут его реконструировать, и если мы не справимся, скорее всего, выселят и передадут дом другим».
Бонус
«Сравнивать арендное жилье с таунхаусами нельзя, хотя и то, и другое — по сути квартиры. Сейчас мы будто живем в отдельном доме: у нас есть гараж, своя территория рядом с домом. Снимая квартиру, мы не могли запросто выйти во двор, достать барбекюшницу и устроить пикник. Все-таки квартира есть квартира: с подъездом, соседями и так далее. Конечно, в таунхаусе они тоже есть, но это отдельное комьюнити».
Фотография на обложке: Антон Малышев
